Некоторые уроки рассвета современной эпохи

Явор Алексиев, Институт рыночной экономики | Золотой вестник. | Выпуск №6 | 2017

Промышленная революция, несомненно, была европоцентричным периодом в мировой истории, но именно она заложила основы всего современного мира. Бурные социальные, экономические и финансовые революции в европейских странах имели глобальные последствия и позволили получить важный опыт в отношении современного Европейского союза, механизации и компьютеризации производства и, что не менее важно, финансовых спекуляций. Именно на этих трех аспектах мы и остановимся в данной статье.

Банковская система начала бурно развиваться в конце 18-го столетия, и это событие, как полагают некоторые эксперты, легло в основу промышленной революции. Однако общественный и экономический прогресс сопровождался рядом экономических и финансовых потрясений. К ним относятся, например, паника 1819 года в США и постнаполеоновская депрессия, последовавшая за наполеоновскими войнами. Динамика этих кризисов иллюстрирует усиление глобальной взаимосвязи между экономикой и финансами, а также рост значимости финансовых рынков.

Новые «изделия, изготовленные машинным способом», поставили под сомнение дальнейшее процветание определенных профессий и, таким образом, во многих местах натолкнулись на яростное сопротивление, что в конечном итоге привело к созданию профсоюзов. Здесь следует упомянуть движение луддитов в Англии, последователи которого — ремесленники, рабочие (прежде всего в текстильной промышленности) и фермеры — боролись против механизации труда с помощью саботажа: они ломали и уничтожали машины. В 1820-е годы это движение постепенно сошло на нет в результате принятия Парламентом ряда мер по борьбе с этим течением, включая смертные казни и вынужденную эмиграцию в Австралию.

Фредерик Бастиа до сих пор остается, пожалуй, самым непримиримым критиком этих социальных настроений. В 1844 году вышла его книга «Экономические софизмы», включающая знаменитый сатирический памфлет «Петиция производителей свечей». В форме открытого письма к французскому парламенту от имени «представителя» всех производителей свечей Бастиа просит у законодателей поддержки в борьбе против безжалостного и нечестного конкурента — Солнца. Помимо других нормативных актов (включая рыночные ограничения на импорт апельсинов из солнечной Португалии) Бастиа призывает принять закон, обязывающий людей закрывать все окна и световые люки в своих домах, чтобы вынудить их пользоваться продукцией, выпускаемой производителями свечей, в течение всего дня. Этот закон помог бы поддержать промышленность и создать больше рабочих мест.

Несмотря на упомянутые выше островки сопротивления, этот период промышленной индустриализации и инноваций в мировой истории характеризуется повышенной экономической свободой как внутри отдельных государств, так и на международном уровне.

Подобные негативные настроения можно встретить и сейчас, это — и противодействие внедрению новых услуг (например, ÜBER), и идеи дополнительного налогообложения капитала для замедления модернизации существующего производства. Результатом всегда является остановка или задержка естественного процесса дефляции из-за роста производительности. Этот анти-дефляционный процесс в конечном счете приводит к увеличению стоимости услуг для потребителей за счет сохранения рабочих мест и/или поддержания уровней дохода определенных заинтересованных групп.

В 1860-х годах был заключен ряд торговых соглашений между ведущими промышленными странами, что привело к значительной либерализации международной торговли. Прогресс в этой области дополнительно ускорился благодаря созданию валютных союзов, таких как Латинский монетный союз (LMU) между Францией, Бельгией, Швейцарией и Италией, что способствовало усилению денежного и товарного обмена. В 1868 году в Союз также приняли Грецию, однако такие страны, как Болгария, Румыния и Сербия не были приняты в него официально, хотя они и успели подать заявки на членство еще до его краха. При этом оказалось, что союз LMU стал точным прототипом институционального порядка ЕС, который мы наблюдаем сегодня. Именно в те времена возникли такие понятия, как «Европейский союз», «Европейская комиссия» и «Европейский парламент», а также попытка ввести единую валюту — «евро».

Основной причиной краха LMU стала его базовая концепция, а именно, принятие общего и, что особенно важно, фиксированного обменного курса между золотом и серебром. Снижение цены на серебро на мировых рынках (в результате открытия новых месторождений и совершенствования методов добычи) привело к переоценке серебряных монет в границах Союза и, в конечном счете, к переходу де-факто на чисто золотой стандарт в 1878 году.

Еще одной причиной краха Латинского монетного союза стала неспособность полностью отказаться от печатания денег, а также попытки некоторых стран (особенно Греции) снизить содержание золота в золотых монетах. За такую практику по обесцениванию золотых монет, предпринимаемую в попытках спасти экономику от банкротства, Грецию временно исключили из Союза в 1908 году, но впоследствии снова приняли в него. Несмотря на институциональные различия, Латинский монетный союз и Еврозона имеют много общего, например нежелание правительств соблюдать общие правила и отсутствие эффективных инструментов для предотвращения такой практики.

Говоря о 19-м веке, нельзя не упомянуть Грегора Макгрегора, шотландского военного, который (как ни странно) вошел в историю не благодаря своим военных подвигам, а как один из величайших мошенников всех времен. Его история вполне вписывается в общую тенденцию, а именно, рост интереса к финансовым спекуляциям, ставшим результатом развития финансовой индустрии и упрощения условий получения относительно дешевого кредита (на тот момент — в начале века) в Англии. Многие аналитики связывают это с временным отказом Англии от золотого стандарта в 1797 году, чтобы облегчить финансирование военных кампаний.

В 1821 году Грегор Макгрегор начал масштабную кампанию, которая включала в себя заявления для прессы, выпуск книги и даже сочинение и исполнение песен, посвященных «Пояису» — вымышленному государству под его управлением. Этому авантюристу удалось убедить сотни инвесторов приобрести государственные облигации и земли этого несуществующего государства и, таким образом, скопить большое состояние. Однако история на этом не закончилась. 10 сентября 1822 года из Лондона отправился корабль «поселенцев», за которым вскоре последовали другие корабли, причем, Макгрегор лично приходил на причал их провожать. Попав на «землю обетованную» и напрасно прождав, пока их встретят и разместят власти Пояиса, поселенцы вскоре поняли, что их просто бросили в джунглях Гондураса, непроходимых и по сей день. Хотя почти половина из них в конечном итоге умерла и, несмотря на показания тех, кому удалось вернуться, Макгрегор сумел ускользнуть от длинной руки закона. После этого Макгрегор проворачивал свои аферы еще десять лет (в том числе, во Франции), а в конце жизни обосновался в Венесуэле, где в 1848 году и был похоронен с воинскими почестями ввиду его участия в войне за независимость страны в начале века.

Стремление заработать легкие деньги служит многим плохую службу и сегодня. В качестве примера можно привести так называемые «финансовые пирамиды», которые основаны на вовлечении все большего числа людей. В большинстве случаев иллюзия быстрого, легкого и безопасного обогащения является результатом информационной асимметрии — основного инструмента, используемого Макгрегором в его аферах. В эпоху Интернета аналогичную роль играет избыток информации, что ставит под сомнение способность пользователей «отделять зерна от плевел».

Многие из важных уроков 19 века остаются актуальными и сегодня. Несмотря на то, что каждый раз такие попытки оказываются безрезультатными, борьба с новыми технологиями продолжает тормозить социальное и экономическое развитие. Протекционизм становится все более привлекательной платформой для жаждущих власти популистов, а Греция продолжает «отравлять» мечту об общей европейской валюте. Несмотря на цифровую революцию (а, возможно, именно благодаря ей), информационная асимметрия по-прежнему делает свое черное дело, а мечта о легких деньгах сегодня живее, чем когда-либо прежде.