Национализм на подъеме

Петар Ганев | Институт рыночной экономики | Золотой вестник. Выпуск №6 | 2017

Проявления национализма, хотя и подзабытые до недавнего времени, в Европе наблюдались и раньше. Его выход из тени традиционно связывают со значительными экономическими проблемами, а именно, с острым дефицитом, с которым Западный мир не сталкивался со Второй мировой войны. Сегодня в Европе, по определению Financial Times, в основном царит мир и процветание. Широкие массы населения, которые и определяют политические движения на континенте, не умирают от голода. Тем не менее «ренессанс» национализма и экономического популизма является неопровержимым фактом.

И волна мигрантов — далеко не единственное объяснение этому. Напротив, Великая рецессия 2008 – 2009 годов и последовавший за ней европейский долговой кризис создали ощущение краха современного европейского проекта — проекта, заключавшегося в постепенном переходе от модели единого рынка к модели перераспределения. Единая европейская валюта способствовала последующей финансовой экспансии и постепенной концентрации власти в руках технократов (также известных как «Европейская тройка»), а не в отдельных демократических государствах, которые в настоящее время страдают от чрезмерной задолженности. Греческое «НЕТ» стало прямым отказом от модели перераспределения, высказанным широкими массами населения.

Тем не менее, появление политических игроков, сопротивляющихся системе, несет в себе огромные риски. Эта смесь национализма и четко выраженного экономического популизма опасна как для финансовой стабильности, так и для целостности еврозоны в ее нынешнем состоянии. Опыт показывает, что националисты и популисты не могут примириться с термином «независимый центральный банк», не говоря уже о межгосударственных учреждениях, и настроены на разрушение любой финансовой системы до основания. Последнее особенно актуально, когда центральному банку приходится навязывать им непопулярную политику — например, как в случае с Грецией, устанавливать контроль за движением капитала.

В 2017 году пройдет несколько важных выборов, сначала президентские выборы во Франции, а затем — выборы в федеральные органы власти в Германии, которые могут изменить европейский статус-кво. Независимо от их исхода, рост популизма и национализма стал фактом, и в обозримом будущем не видно признаков того, что ситуация изменится. Это может неблагоприятно отразиться на экономике стран Старого Света.

Летом 2015 года в Греции состоялся исторический референдум, на котором греки ответили твердым «НЕТ» на условия «Тройки». Их усилия отказаться от взаимодействия с Европой оказались тщетными — жесткие экономические меры остались в силе, а контроль за движением капитала все еще действует и сегодня, хотя уже и не воспринимается как «пощечина» европейской элите. Все европейские бюрократы и технократы в унисон твердили, что референдум был безумием, а «НЕТ» — самоубийством. Тем не менее, невозможное стало реальностью — и без особых затруднений.

Почти год спустя, 23 июня 2016 года, Великобритания проголосовала за выход из ЕС. Несмотря на предварительные опросы, свидетельствующие о том, что голосование было честным, сама идея выхода считалась нелепой. Даже после голосования преобладало мнение о том, что все вернется на круги своя, либо что будут достигнуты «разумные» договоренности. Сегодня ясно, что Брексит произойдет — и это решение окончательное.

8 ноября 2016 года мы также стали свидетелями победы Дональда Трампа на президентских выборах в США. В течение нескольких часов после того, как стали известны первые результаты, даже наиболее респектабельные СМИ оценивали вероятность победы Хиллари Клинтон в 80–90% и полностью списывали Трампа со счетов. Последнего явно считали неспособным стать президентом все те, кто так или иначе относил себя к «элите» — интеллектуалы, политики, комментаторы, бизнесмены и журналисты, а также многочисленные знаменитости.

Эти три примера наглядно показывают, насколько эффективен сегодня популизм. Он действенен настолько, что вокруг него возникает политическая карта. Каждый из этих результатов голосования можно рассматривать в более позитивном свете — например, руководствуясь более аргументированной, либертарианской позицией по отношению к Брекситу, но подавляющее преобладание таких случаев разочаровывает, знаменуя собой протест против элиты, отказ от глобализации в ее нынешнем состоянии и страх перед миграцией. Таким образом, патриотизм и национализм сыграли ключевую роль во всех трех голосованиях.

И, по правде говоря, ни одно из этих событий не было случайным. Напротив, если мы проанализируем отношение людей в настоящее время, все три результата окажутся заведомо нелицеприятными для элиты. Сочетание двух факторов — экономического популизма и антииммигрантских тенденций — стало основой для роста влияния антисистемных политических фигур, которые выигрывают от тупиковой ситуации на политической арене.

Исчерпание лимита доверия

Подъем национализма в Европе нельзя объяснить одним только миграционным кризисом. Напротив, события в Греции или, например, в Центральной Европе (особенно, в Венгрии), показали, что основной причиной отказа от статус-кво являются именно экономические трудности. Из оценок The Economist Intelligence Unit становится ясно, что негативные последствия экономического кризиса оказали непропорционально сильное влияние на Европу, в наибольшей степени это отразилось на политических взглядах и демократических установках. Европейская модель социальных обещаний — модель безграничных возможностей и многочисленных бесплатных кормушек — рухнула после Великой рецессии. Европейский долговой кризис, по сути, является результатом отказа от этих ничем не обеспеченных обещаний.

В истории Запада никогда прежде государство не направляло на социальные нужды столько средств, как накануне европейского долгового кризиса. Никогда прежде государственные программы не принимали на себя так много рисков среднего гражданина. Тем не менее, такое расширение государственного сектора привело к возникновению задолженностей и к стагнации. Это даже привело к росту задолженности физических лиц, вызванному макроэкономическими стимулами. Когда люди тонут в долгах и не имеют надежды на будущее, напряженное отношение к элите и недоверие к экономической модели неизбежно возрастают.

События в Европе, произошедшие за последние несколько лет, наглядно показали, что такие чувства очень хорошо используются националистическими партиями, которые традиционно обвиняют капитализм и в изобилии применяют антиглобалистскую риторику. Предложенные Тройкой механизмы спасения Европы создают великолепные условия для процветания подобных партий. Прогрессирующий миграционный кризис только усилил эту тенденцию — связь между усилением проблем, связанных с иммиграцией, и ростом поддержки националистических движений в Европе очевидна.

Национализм вдохновляет экономический популизм

Волна национализма в Европе неразрывно связана с экономическим популизмом. Если сравнить позиции тех партий, которые открыто используют миграционный кризис в политических целях, и тех, которые обещают самые щедрые экономические выгоды для своих граждан, окажется, что они почти полностью перекрываются. Ни использование страхов (перед иностранными «врагами»), ни пустые обещания процветания не являются неожиданностью — авторитарные режимы (те, которые отходят от демократических ценностей) всегда применяют оба инструмента.

В Европе обе эти проблемы имеют еще одну точку пересечения. В среде националистов господствует мнение о том, что меньшинства — и особенно иммигранты — злоупотребляют социальными благами, предоставляемыми Континентом. Шведские и датские националисты, например, считают, что государство всеобщего процветания рискует исчезнуть, в первую очередь, из-за притока мигрантов, и поэтому хотят ограничить доступ мигрантов на местный рынок труда. Этот аргумент имеет много общего с настроениями, стоящими за Брекситом и за выборами Трампа. Их объединяет то, что в обоих случаях реальные причины проблем, которые испытывает государство всеобщего процветания, игнорируются и стрелки переводятся на иммигрантов.

Парадокс заключается в том, что, несмотря на то, что популисты и националисты используют в своих интересах аргумент об истощении «бесплатных кормушек», они фактически выходят на политическую арену с еще большими обещаниями, чем их оппоненты. Несмотря на все меры и программы, принятые в Европе за последние несколько лет, общий государственный долг начал сокращаться только в 2015 году и все еще находится на уровне 85% (ЕС-28). Дефицит уменьшился, но в целом страны ЕС по-прежнему находятся в минусе — только в нескольких странах сохранился сбалансированный бюджет (например, в Германии и Эстонии). В этом смысле, если волна национализма и популизма полностью накроет Европу, ситуация очень быстро зайдет в тупик — подобно ситуации в Греции после референдума — и окажет дополнительное давление на финансовую политику.

Популизм и центральные банки

Экономический популизм обычно рассматривается главным образом как угроза фискальной стабильности страны. Однако, как показывает опыт, риторика популизма всегда вращается и вокруг финансовой политики. После паники 1893 года, например, Америка впала в самую тяжелую на тот момент в своей истории депрессию. Во второй год депрессии (1894 год) так называемая «армия Кокси» организовала первый заметный марш протеста в Вашингтоне — по крайней мере, по данным СМИ, — который имел сильный популистский уклон. Протестующие требовали масштабных государственных затрат на создание рабочих мест для безработных и масштабных вливаний долларовой ликвидности — в объемах, достаточных для оплаты труда работников.

Именно в эти годы получила государственную поддержку практика чеканки серебряных монет частными лицами — политика «свободной чеканки серебряных монет». Эта концепция приводит к высокой инфляции (в отличие от золотого стандарта) и поддерживается популистами и так называемыми «сильверитами». Помимо прочего, основная идея в те времена заключалась в том, чтобы поддерживать «обменный курс» между золотом и серебром на отметке 16 к 1. Сегодня обменный курс составляет 70 к 1. Из этого можно сделать важный вывод: уже тогда у популистов финансовые обещания сочетались с абсурдными экономическими представлениями.

Эта история показывает, что в основе всех популистских движений лежат те или иные несуразные концепции, касающиеся «демократизации денег». Данный термин относится не к современной идее органической блокчейн-демократизации (как альтернативе рынка), а, скорее, к попытке сохранить монополию на эмиссию наличных денег — принцип независимости от центрального банка был нарушен — своего рода «демократизации» монополии. Рост популярности таких идей представляет собой наиболее серьезную угрозу для любой финансовой системы.

Эти тенденции особенно интересны применительно к еврозоне, где независимый центральный банк фактически является надгосударственным — таким образом, патриотический протест против него просто неизбежен. Если волна национализма в Европе усилится, под угрозу будет поставлен не только ЕЦБ, но и целостность самой еврозоны. Неудивительно, что планы Марин Ле Пен предусматривают отказ от евро, а Беппе Грилло открыто говорит о референдуме по вопросу о выходе из еврозоны.

План Марин Ле Пен по уничтожению евро является символичным. И в этом случае в его основе лежит патриотический мотив — возврат независимости финансовой системе Франции. Первый пункт предусматривает обмен евро на корзину новых национальных валют — таких как ЭКЮ (европейская валютная единица). Конечно, Франция должна иметь возможность изменять стоимость новой корзины в пределах 20%. Второй пункт — это отказ от независимости центрального банка Франции и отмена всех нормативных положений, стоящих на пути прямого государственного финансирования. Третий пункт — это печать новых французских франков для финансирования государственных расходов и погашения внешнего долга.

Несмотря на абсурдную маргинальность, эта программа является классикой — все ее идеи в финансовой сфере становятся жизнеспособными только в сопровождении «патриотической» монетарной программы. В Европе такие идеи всегда выдвигались то одной, то другой популистской партией, но сегодня ситуация отличается тем, что такие партии нельзя просто проигнорировать. В последнее время даже ЕЦБ официально отметил, что рост политического риска опасен как для фискальных мер, так и структурных реформ, а также долговой стабильности еврозоны.

Национализм наступает

Рост национализма уже изменил политическую карту Европы. Для нас важно понимать, что обеспокоенность по поводу замены текущей модели и антииммигрантских настроений не зависит от «одного процента», который может склонить чашу весов на любых конкретных выборах. Маловероятно, что в скором времени в Европе появится большое число националистических партий, но растущая их поддержка неизбежно вынудит действующие партии все больше и больше смещаться в сторону антииммигрантских и популистских настроений. Такой поворот событий способен поставить под угрозу финансовую стабильность и, в частности, продолжение процесса объединения еврозоны. Брексит может не повториться в ближайшее время, но референдум по поводу денежно-кредитной политики кажется вполне реальным.

Франция — В конце апреля и в начале мая во Франции прошли два тура президентских выборов. Лидер Национального фронта Марин Ле Пен прогнозируемо прошла во второй тур, что создало в стране весьма напряженную обстановку. В настоящее время эти выборы можно рассматривать как отражение настроя общества Франции. Позиция Марин Ле Пен не нова — она выступает против глобализации, играет на страхах перед массовой иммиграцией и исламским фундаментализмом и поддерживает Трампа и Брексит. И все это зиждется на полновесном экономическом популизме и плане отказа от евро — или так называемом возврате к финансовому суверенитету.

Италия — В начале 2014 года Маттео Ренци стал самым молодым премьер-министром в истории Италии. Ренци предпринял несколько важных реформ, но в конце 2016 года потерпел поражение на инициированном им конституционном референдуме и, в конце концов, ушел в отставку. Ни поражение на референдуме, ни отставка Ренци не привели к немедленным парламентским выборам, но они должны состояться не позднее мая 2018 года. Опросы показывают, что эти выборы может выиграть популистская партия «Пять звезд» Беппе Грилло. Позиция бывшего комика полностью вписывается в европейские популистские рамки — он предложил провести референдум о выходе из еврозоны и возврате лиры, а также, в конечном счете, последовать за Великобританией, выйдя из ЕС.

Германия — 24 сентября 2017 года в Германии пройдут выборы в федеральные органы власти. После победы Трампа на президентских выборах в США многие СМИ объявили, что новым лидером свободного мира, —то есть защитником либеральных ценностей станет Ангела Меркель. Несмотря на то, что в Германии не решены проблемы, связанные с миграцией, шансы Меркель на предстоящих выборах выглядят достаточно высокими. Фискальный и монетарный популизм в самой конкурентоспособной стране Европы развивается медленно. За последние 5 лет внешний государственный долг сократился на 10 процентных пунктов, а уровень безработицы оказался самым низким с момента объединения Германии в 1990 году.